Кира Муратова: Мне интересно серьезное кино
(Нина Катаева, газета "Гудок", 7 декабря 2002 года)На Х кинофестивале «Окно в Европу» в Выборге муратовский фильм «Чеховские мотивы» был отмечен сразу двумя высокими призами – «За лучшую режиссуру» и Фонда Тарковского. На днях Кира Муратова улетела на презентацию нового фильма в Париж. Перед отлетом она дала интервью «Гудку».
– Кира Георгиевна, как нужно сегодня снимать Чехова?
– «Чеховские мотивы» вы видели, там все сказано о моих взаимоотношениях с Чеховым. Как снимать Чехова?! Да никто этого не знает. Почему обязательно должна быть какая-то школа?.. Вот Никита Михалков снял «Механическое пианино» в чеховском времени, Соловьев снимает по-другому, все делают это по-разному.
– Согласны ли вы с тем, что часто исследуете темные стороны души человеческой?
– Считаю, что я просто исследую человеческие характеры, в которых много разных составляющих. Понимаете, русский человек очень серьезен, и из этой серьезности проистекают такие черты его характера, как правдоискательство, богостроительство, правдолюбство. Легкое отношение к жизни, конечно, куда более приятно: да не будем мы доискиваться, кто из нас прав, ладно, замнем для ясности – тут, как говорится, каждому свое.
– В чем, по-вашему, заключается задача художника?
– В том, чтобы быть интересным, но сразу для всех невозможно, хорошо бы для начала самому себе. Тогда есть шанс оказаться интересным хотя бы себе подобным. А если ставите задачу быть интересным для всех, это пустое, это будет подобно рассеянью в тумане. Мне, например, неинтересно развлекательное кино, ну не развлекает оно меня. Наверное, я не умею снимать кино для большинства, поэтому и снимаю для меньшинства, и чем больше будет «меньшинство» у каждого художника, тем лучше, считаю, для всех.
– У ваших фильмов особое звучание, их можно воспринимать на слух, откуда у вас это свойство?
– Музыкой я занималась, но недостаточно, чтобы освоить музыкальный стиль, а человеческой речи придаю особое значение. Наш любимый педагог Сергей Герасимов нацеливал нас на то, чтобы любили человеческие характеры, исследовали человеческую интонацию и – писали. Все его ученики были пишущие, изображение не имело для него такого значения. А то, о чем вы говорите, появляется в моих фильмах по-разному. Иногда какая-то сценка зацепит, ты не знаешь даже, почему она тебя волнует, просто репетируешь с актерами, а потом уже начинаешь на это наслаивать, усложняешь, разветвляешь. А «звучание» приходит в последнюю очередь, в монтаже чаще всего. Кому-то это нравится, кому-то дико и смешно. Я не знаю, откуда у меня это свойство.
– А откуда такая любовь к животным, знаете, обычно деревенские люди подвержены таким чувствам?
– Да ничего подобного, вот разве любят они собак? Собаки живут у них впроголодь. В их понимании животные должны приносить пользу – коровы, лошадь, куры, собака, которая сидит на цепи и охраняет их дом. А тех, кто держит дома собаку или кошку, они считают слабонервными. Я просто люблю животных, потому что они искренние. Я выросла в интеллигентной семье, которая много перемещалась (мы жили в России, Молдавии, Румынии), но моя любовь к животным никак не связана с воспитанием.
На самом деле я терпеть не могу самомнение человека, считающего себя венцом творения и верхом совершенства. Заметьте, это он сам себя так возвеличил, а между тем он гораздо жесточе тех живых существ, которые едят, чтобы насытиться, а не для того, чтобы еще и мучить. Так вот я жалею животных, потому что мы вырвали их из среды, втянули в свою жизнь и сделали беспомощными, зависимыми от нас, и еще предъявляем к ним какие-то претензии. Да мне их элементарно жалко, и это чувство сродни тем, которые испытывают всякие бедные старушки, которые держат вокруг себя по двенадцать кошек и кормят их.
– Кира Георгиевна, по-вашему, человек становится лучше в процессе эволюции?
– Да ни в коей мере, с чего бы это: чем выше взлетит, тем ниже брякнется. Обычно с первобытным обществом сравнивают нашу жизнь, но я, простите, не понимаю, чем те люди были хуже нас. А компьютеры им были просто не нужны.
– В ваших фильмах часто снимаются одни и те же актеры, предпочитаете «свой» состав?
– Случается и так, а порой человек снимется у тебя один раз, и больше не видишь в нем ресурсов. И это не значит, что в нем их нет, просто для тебя они закончились.
– Можно узнать о ваших замыслах?
– Хочется снять очень легкий фильм. Читаем сейчас короля сыска в дореволюционной России Кошко. Он был начальником уголовной полиции и после революции уехал в Париж. Если получится осовременить два его рассказа про мошенников, будем делать.
© 2004-2023, Kira-Muratova.narod.ru
При использовании материалов ссылка на сайт обязательна