«Менять надо не внешнее, а внутреннее»
(Ирина Шипилова, Аргументы и факты, 27 июля 2010 года)Кира Муратова — редкий гость на кинофестивалях, хотя каждый из них мечтает заполучить ее в качестве гостя. Однако Кира Георгиевна, похоже, не слишком любит появляться на публике. Но для Первого Одесского международного кинофестиваля режиссер сделала исключение и провела мастер-класс для юных дарований, ставший, без сомнения, одним из самых заметных событий данного кинофорума. В течение часа эта изумительная женщина честно отвечала на самые разные вопросы. Хотя некоторые из них ей явно не нравились...
— Откуда вы получаете вдохновение от творчества? Меня интересует процесс, источники.
— Ну, что это за вопрос? На него любой режиссер ответит одно и то же. Из ваших голов, из моей головы, из общения... Из разного... Не спрашивайте меня такое, пожалуйста. Вы хотите меня что-нибудь другое спросить? Почему-то так получается, что я постепенно превращаюсь в попугая. Я повторяю одни и те же ответы, но это происходит потому, что мне задают одни и те же вопросы. Где бы то ни было — у нас, в другом географическом, везде. Наверное, люди, они все одинаковые. Они думают: «О чем же спросить эту женщину?» И спрашивают... Впрочем, не обращайте внимания на мой тон. Он просто выражает измученность различными формальностями вокруг кино. Понимаете? Вокруг кино всегда есть такая ужасная тусовка, которая вырабатывает такую, как это называется, светскую жизнь. Которая мне отвратительна. Но я вынуждена, тем не менее, в ней участвовать. И это печально. Так что, если я была слишком резка, прошу вас, не обращайте на это внимания. Спрашивайте, что хотите.
— В картине «Короткие встречи» вы сняли Владимира Высоцкого. Вы много с ним общались, знаете его. Вы можете сказать, каким бы он был, если бы не умер?
— Наверное, таким бы и был. Что-то писал, создавал, был бы самим собой. Развивался бы. Писал бы свои песни, если бы его талант не увял. Я, вообще, не понимаю — что значит, каким бы он был? Ну, а вы, какой бы вы были, если бы вы умерли, а потом, через десять лет... Какой бы вы были? Может, вы хотите сказать, что он, возможно, был бы сейчас не у дел? Отошел бы от времени? Не думаю. Мне кажется, он бы менялся вместе со временем. Как все мы. Хотим мы того, или не хотим — мы все каким-то образом взаимодействуем со временем. Мы можем быть в контрапункте с ним, ссориться с ним, быть против него. Но все равно мы с ним контактируем. Думаю, он был бы все также талантлив. Но может быть, делал сейчас что-то совсем другое, повернулся какой-то совсем другой гранью.
— Вы читаете книги о себе?
— Да, вот недавно прочла книгу Михаила Ямпольского. Была сильно ею унижена, потому что половину не поняла.. Я вообще очень люблю Ямпольского, но не всегда понимаю. Он знает и употребляет много разных слов философского научного звучания — половина из них мне не ясна. Но мне было ужасно лестно читать его книгу.
— Я посмотрел ваш фильм «Мелодия для шарманки», и у меня создалось ощущение, что фильм снят в середине 90-х. Мрачная атмосфера, отсутствие позитива — все это оттуда. Вся стилистика. Бизнесмен на лимузине, одежда, разговоры, казино, супермаркет. Бездомные дети.
— Я вас поняла. Я, вообще, со временем не в ладах. Я как бы больше ощущаю вечность. На такие короткие отрезки — 90-е, нулевые — я время не делю. Вот таким образом, как в фильме, я ощущаю наше время- хоть 90-е, хоть теперешние. По-моему они мало отличаются друг от друга. Разве что тогда было гораздо больше крови, выстрелов, бандитов и, вообще, таких, экстремальных решений проблем. А бездомные дети... Это, по-моему, абсолютно не изменилось. Конечно, это, смотря в каких сферах жить. На что обращать зрение и внимание. Смотря, где вы будете наблюдать, как люди одеты. Пойдите на Киевский вокзал. Или я уже не говорю про какой-нибудь провинциальный зал ожидания. Я же не знаю, где вы вращаетесь. Может, вы бываете в лучезарных местах, и там люди выглядят совсем иначе.
— На самом деле, я не видел ни одного бизнесмена, который бы сейчас ездил на лимузине.
— Может быть, может быть. Это я насчет лимузина.
— Вы тесно сотрудничаете с Ренатой Литвиновой и Земфирой. Что для вас главное в их характерах, и почему именно эти девушки?
— Вы как-то странно спросили. Земфира ко мне не имеет какого-то прямого отношения, мне просто нравятся ее песни, в том числе, и те, что вошли в «Мелодию для шарманки». А виделась я с ней всего пару раз. С Ренатой Литвиновой мы, намного больше общались. Сначала я общалась с ней, как со сценаристкой, потом она снялась у меня в фильме «Увлечения» и, к счастью, прославилась. И надолго перестала быть сценаристкой, и стала киноактрисой. Еще Рената хочет быть режиссером, она сняла фильм «Богиня». Сейчас снимает еще какой-то фильм. Не знаю, как называется. Я была бы не против, если бы она что-нибудь для меня написала, как сценарист. Но она сейчас, видимо, вернулась к себе. И стала писать только для себя. Может быть, у нас с ней возникло взаимное ощущение исчерпанности. Даже боязно об этом говорить такие слова про любимую мной сценаристку, актрису, человека Ренату Литвинову. Но, вы знаете, такое бывает. Люди иногда общаются, общаются, а потом вдруг им кажется, что они все сказали друг другу. Надеюсь, у нас не так. Хотя у нас был момент, когда мы вообще надолго перестали общаться. Не то, чтобы поссорились, но как-то ... Мы должны были снимать фильм по ее сценарию «Злая Фаина и добрая Клавдия», и возник конфликт. Но не с Ренатой, а с продюсером, который на тот момент, был ее мужем. Он требовал от нас изменений, которые мне показались дикими. Я сказала: «Ну, ладно. Тогда я не буду это снимать». Мне так кажется, что у него просто деньги кончились, и он стал делать эти замечания. Ну, естесственно, раз муж Ренаты Литвиновой был продюсером, и мы с Ренатой как-то отдалились. Потом снова стали работать вместе. Рената снялась у меня в «Мелодии для шарманки», и я очень довольна тем, что у нее получилось.
— Можете ли вы назвать тот момент, когда вы поняли, что режиссура — это ваша любовь и что вы будете этим заниматься?
— Да, это в детстве было. Мне понравилось это ощущение — я его называю «инкогнито». Когда ты стоишь за экраном или за кулисами. Там — на сцене, на экране — что-то происходит. А режиссер стоит невидимый и дергает за ниточки. И на самом деле, все, что там — на сцене, на экране — делается, все это для него. Мне это ощущение понравилось еще в школе, в самодеятельности. Это такое щемящее, приятное, таинственное чувство. Потом кто-то приехал, стал рассказывать о ВГИКе, о...и я решила режиссером стать. Совершенно не понимая, что это такое, но желание такое возникло. И, как ни странно, реализовалось.
— Как молодому режиссеру найти грань между своим ярким видением и эпатажем ради эпатажа?
— Вы меня спрашиваете про эпатаж? Я про эпатаж ничего не знаю. Меня это вообще не интересует. Если вы ищете ответы на такие вопросы, вам не надо заниматься режиссурой.
Молодому режиссеру нужно только свое видение иметь. Свое видение рассказывать, показывать и делать. А эпатаж. Ну, очень хорошо, если еще и эпатаж будет. А не будет эпатажа — тоже очень хорошо. И я не советую женщинам заниматься режиссурой. Это очень тяжелая профессия. Не буду перечислять, чем. Она очень тяжела во всех отношениях и для мужчин тоже. Для женщин еще больше.
— Вы работаете с молодыми сценаристами?
— Мне все равно, хоть молодой, хоть старый. Главное, чтобы понравилось, чтоб захотелось. А какой он — молодой или старый — меня не волнует? Молодой человек талантливый, старый человек талантливый — какая разница?
— Во многих современных фильмах герои все время куда-то идут, что-то ищут. про дорогу. А вы нашли свое место, и, насколько я знаю, не очень любите его покидать.
— Да, я живу в Одессе, совершенно, не будучи урожденной одесситкой. И не хочу никуда уезжать. Наверное, потому, что я понимаю, что все причины — глубокие причины, настоящие причины — того, что происходит с нами, они внутри нас. И нужно менять не внешнее, а внутреннее.
© 2004-2024, Kira-Muratova.narod.ru
При использовании материалов ссылка на сайт обязательна